Россия — Советский Союз, 1946–1991 гг. - Страница 102

К оглавлению

102

В те тревожные дни между Н.С. Хрущевым и Дж. Кеннеди завязалась острая полемическая переписка, в которой каждая из сторон пыталась обосновать правомерность своих действий. Понимая, что советская сторона не намерена отступать, 22 октября Дж. Кеннеди обратился к американскому народу с предупреждением о возможности начала войны с Советским Союзом. Вооруженные силы США были приведены в повышенную боевую готовность, советской стороне было заявлено, что запуск любой ракеты с территории Кубы будет считаться в США поводом к началу широкомасштабной войны. Одновременно американская администрация ввела «карантин» всех кубинских портов, что, по сути, было равнозначно объявлению блокады острова.

Тем временем советские транспортные корабли с ядерными ракетами на борту продолжали следовать в направлении кубинских портов. Вооруженные силы СССР были тоже приведены в состояние повышенной боеготовности, и любая попытка американских вооруженных сил остановить советские суда могла стать поводом для начала войны. Происходила встречная эскалация конфликта, и противостоящие стороны не знали, каким образом выйти из этого тупика.

23 октября брат президента Р. Кеннеди в неофициальном порядке посетил советское посольство в Вашингтоне, где в ходе секретных переговоров с советским послом А.Ф. Добрыниным был все-таки найден долгожданный компромисс. В ходе этой встречи, а также обмена новыми посланиями между Н.С. Хрущевым и Дж. Кеннеди к 28 октября удалось выработать главные условия компромисса:

1) США согласились сделать официальное заявление об отказе от любых попыток свергнуть режим Ф. Кастро при помощи военной силы;

2) СССР согласился начать демонтаж своих ракетных установок на Кубе и вывезти все ракеты с территории острова в течение ближайших трех месяцев;

3) была достигнута секретная договоренность о выводе с территории Турции всех американских ядерных ракет после формального согласования этого вопроса с турецкой стороной и всеми членами НАТО.

Вопрос о том, кто одержал победу в этом противостоянии, до сих пор является предметом давней научной дискуссии. Например, ряд авторов (Р. Пихоя) полагает, что эту проблему следует рассматривать в трех основных аспектах:

• с военно-стратегической точки зрения от этого кризиса скорее выиграл Советский Союз, поскольку были устранены американские ракетные базы с территории Турции и Италии, а также была гарантирована неприкосновенность территории Кубы;

• в политико-пропагандистском плане выигрыш был на стороне США, которые предстали в глазах мирового сообщества как жертва советского экспансионизма и стойкий защитник идеалов западной демократии;

• с геополитической точки зрения — это был первый и последний ракетно-ядерный кризис, который доказал, что атомное оружие не может быть оружием в собственном смысле этого слова, т.е. инструментом реализации политических целей военными средствами.

10. Становление режима конфронтационной стабильности в 1960-х годах

К осени 1962 г. напряженность в послевоенной международной системе достигла своего пика, поскольку мир оказался на грани всеобщей ядерной войны. Биполярная структура мира при хрупком балансировании США и СССР на грани большой войны оказалась крайне опасным типом организации международного порядка. От третьей мировой войны мир удержал только страх перед применением сверхмощного ядерного оружия, поэтому требовались незамедлительные усилия для установления новых, более строгих правил поведения в наступивший ядерно-космический век.

По мнению многих современных авторов (А. Фурсенко, А. Нафтали, А. Богатуров, В. Аверков, М. Наринский), Карибский кризис не только стал высшей точкой военно-стратегической нестабильности в международных отношениях всей второй половины XX века. Он одновременно обозначил определенный рубеж окончания политики балансирования на грани войны, которая определяла всю атмосферу международных отношений на протяжении целой полосы международных кризисов в 1948—1962 гг. Таким образом, «холодная война» в узком смысле этого понятия в принципе закончилась, но сама конфронтация сохранялась вплоть до крушения СССР. Хотя именно теперь наступила эра «конфронтации по правилам» или, по выражению американского историка Д.Л. Гэдисса, «длинного мира», которая позволяла решать задачи внешней политики сверхдержав без риска лобового столкновения между ними. Этот «длинный мир» в международной системе безопасности воплотился в форме «конфронтационной стабильности», которая, несмотря на постоянное чередование волн снижения и роста международной напряженности, в целом сохранилась вплоть до распада СССР и биполярного мира в 1991 г.

Применительно к 1960-м гг. конфронтационная стабильность выражалась в активизации диалога между СССР и США, сближении их позиций по проблемам контроля над вооружениями и международной ситуации на европейском континенте на фоне высокого уровня конфликтности в региональных подсистемах, — прежде всего, восточноазиатской (вьетнамская война, советско-китайский конфликт) и ближневосточной (арабо-израильская война). Интенсивность конфликтов на периферии, в которые Москва и Вашингтон были неизбежно вовлечены, мало сказывалась на глобальном советско-американском диалоге, поскольку основное внимание советских и американских политиков и экспертов снова стали занимать европейские дела и вопросы контроля над вооружениями. В целом события октября 1962 г. отрезвляюще подействовали на руководство великих держав, которые:

102