Россия — Советский Союз, 1946–1991 гг. - Страница 219

219

После того, как активно заработала комиссия по реабилитации, где первую скрипку стал играть А.Н. Яковлев, в печать буквально хлынул поток новых материалов о сталинских репрессиях. Первоначально М.С. Горбачев и его идеологические сатрапы пошли по пути, проторенному Н.С. Хрущевым, разоблачавшего И.В. Сталина под лозунгом возвращения к В.И. Ленину и очищения ленинизма от сталинских извращений.

В связи с этим обстоятельством в периодической печати началось активное обсуждение проблемы «термидорианского переворота». Насколько удалось установить, первым эту проблему в октябре 1987 г. поднял господин Л.В. Карпинский, а затем в январе 1988 г. ее коснулся вполне заурядный публицист А.А. Нуйкин, опубликовавший в «Новом мире» свою статью «Идеалы или интересы». Позже эта проблема была специально рассмотрена в публикации В.В. Кавторина и В.В. Чубинского «Роман и история», увидевшая свет в марте 1988 г. в ленинградском журнале «Нева». Начав свой опус с обсуждения романа А.Н. Рыбакова «Дети Арбата», они сразу перешли к проблеме сталинизма, поставив перед собою задачу понять его происхождение. В ходе этого сумбурного и бездоказательного «рассуждения» они высказали мысль, что 1937 г. «по своей сути был государственным переворотом», который Ф.Э. Дзержинский предсказал еще в 1926 г. в одном из своих приватных писем к В.В. Куйбышеву.

В июле 1988 г. подобная публикация появилась на страницах «Правды», где Ю.Н. Афанасьев заявил, что «не считает созданное у нас общество социалистическим» и полагает, что необходимо выработать новую тактику, «чтобы заново вырулить на социалистическую дорогу». Эта точка зрения сразу же была поддержана и другими либеральными авторами, в частности, вездесущей «академической дамой» Т.И. Заславской, которая заявила, что в советском обществе «причудливо смешались элементы общества, переходящего от капитализма к социализму, азиатской деспотии, государственно-монополистического капитализма, а может быть, и каких-то иных типов общества». А далее она поставила собственный «диагноз» перестройке как «второй революции социалистического типа».

В январе — апреле 1988 г. журнал «Октябрь» опубликовал уже получивший к тому времени известность роман В.С. Гроссмана «Жизнь и судьба», которому сразу же была сделана громкая реклама. Главная причина этой рекламы заключалась отнюдь не в художественных достоинствах романа, а в том, что его автор поставил вопрос о родстве сталинизма и фашизма. Таким образом, еще не утихли страсти вокруг «Белых одежд» В.Д. Дудинцева и «Детей Арбата» A. Н. Рыбакова, как в Агитпропе ЦК уже начали готовить новый идеологический залп. Это дает основание думать, что обсуждение данной темы с самого начала рассматривалось идеологами партии лишь как подготовка к тому, чтобы поставить в сознании советских людей сталинизм на одну доску с гитлеризмом.

Позднее на страницах этого журнала увидели свет запрещенные советской цензурой «Реквием» А.А. Ахматовой, «Адам и Ева» М.А. Булгакова, «Самоубийство» М.А. Алданова, «Псалом» Ф.Н. Горенштейна, «Революция! Революция! Революция!» B.Ф. Тендрякова, а также явно провокационная и низкопробная «историческая фантазия» Д.А. Волкогонова «Триумф и трагедия: политический портрет И.В. Сталина». Все эти публикации, особенно роман В.С. Гроссмана «Жизнь и судьба» и русофобская книжонка А.Д. Синявского «Прогулки с Пушкиным», вынудили руководство Союза писателей РСФСР во главе с выдающимся советским поэтом и общественным деятелем С.В. Михалковым поставить принципиальный вопрос об отставке А.А. Ананьева с поста главного редактора этого журнала. Благодаря активной поддержке со стороны Агитпропа ЦК и либеральной общественности в лице Д.С. Лихачева, А.Д. Сахарова, А.Г. Шнитке, О.Н. Ефремова, М.А. Захарова и других, подписавших письмо в защиту журнала, А.А. Ананьев сохранил свой пост и продолжил русофобскую линию журнала.

Пока советские читатели знакомились с романом В.С. Гроссмана, грянула очередная громкая сенсация. В конце сентября 1988 г. на страницах «Литературной газеты» член ее редколлегии, заштатный писатель и публицист О.П. Мороз опубликовал совершенно клеветническую статью, в которой заявил, что известный русский психиатр академик В.М. Бехтерев был отравлен после того, как поставил И.В. Сталину диагноз паранойя.

Прошло совсем немного времени, и на страницах центральной печати появилась еще одна сенсационная версия о связях И.В. Сталина с царской охранкой. Впервые буквально вскользь эта тема была затронута в августе 1987 г. в интервью историка М.Я. Гефтера диссиденту Г.О. Павловскому, которые, как известно, были членами одного «клуба посвященных». Весной 1988 г. по рукам стал ходить откровенная фальшивка — «Письмо» жандармского полковника А.И. Еремина, из которого явствовало, будто бы И.В. Сталин являлся агентом царской охранки. Следующий шаг в дискредитации вождя был уже сделан в октябре 1988 г., когда профессор МГИМО Д.Ф. Волков огласил названное письмо на Учредительной конференции общества «Мемориал». А в ноябре увидела свет повесть А.М. Адамовича «Каратели», в которой инспирированная партийными диссидентами-аппаратчиками версия о связях И.В. Сталина с царской охранкой была запущена в массовое сознание.

Одурманенная публика еще только-только переваривала эти две сенсации, а в конце ноября 1988 г. «Московские новости» опубликовали статью Р.А. Медведева «Наш иск Сталину», в которой без всяких доказательств утверждалось, что жертвами сталинских репрессии стали более 25 млн советских граждан, из которых почти половина «погибли или были убиты». Замыслы организаторов этой разнузданной клеветнической кампании шли еще дальше. В марте ― июне 1988 г. рижский журнал «Родник» опубликовал сказку-притчу Дж. Оруэлла «Скотный двор», в которой автор подводил читателя к выводу о том, что мир, в котором мы живем, — это огромный скотный двор, но вырваться из него мы не способны, так как скоты обречены на то, чтобы оставаться скотами всю свою жизнь.

219