Россия — Советский Союз, 1946–1991 гг. - Страница 93

3) Сам принцип «мирного сосуществования» не отменял марксистско-ленинской догмы о «неизбежной гибели капитализма» и грядущем «торжестве коммунизма во всем мире». Более того, советская внешнеполитическая платформа разрешала это противоречие между идеей мирного сотрудничества с империализмом и тезисом о его «исторической обреченности» через постулат о непрерывном «обострении внутренних противоречий» капиталистических обществ и их «органических пороках». Капитализм, как общественный строй и элемент международных отношений, должен был исчезнуть в силу своего естественного саморазрушения, причиной которого должны были стать присущие ему внутренние классовые противоречия между пролетарскими массами и буржуазной политической и экономической элитой этих стран. Таким образом, основная задача Советского Союза состояла не в вооруженной борьбе с противостоящим ему общественным строем, а в мирном, экономическом соревновании с ним и демонстрации преимуществ советского образа жизни и справедливого экономического строя.

В последующие годы платформа «мирного сосуществования» была развита и дополнена рядом важных положений, которые были обобщены в новой Программе КПСС, принятой в октябре 1961 г. на XXII съезде КПСС. Отныне теория внешней политики СССР была «обогащена» двумя важными положениями:

1) тезисом о том, что содержание современного исторического процесса стало определяться переходом большинства стран и народов мира от капитализма и докапиталистических форм уклада непосредственно к социализму;

2) тезисом о «трех революционных силах» современности:

а) мировой системы социализма,

б) национально-освободительного движения народов бывших колониальных и зависимых стран,

в) рабочего и коммунистического движения развитых капиталистических государств, которые были официально провозглашены союзниками СССР на международной арене.

Советская внешнеполитическая доктрина в принципе не отказывалась от идеи непрерывно продолжавшегося «мирового революционного процесса». Однако теперь акцент был смещен на развитие иных, относительно мирных и не обязательно революционных трансформаций капитализма в социализм. Конечно, нестабильность в мире воспринималась советским руководством как неотъемлемая часть международных отношений. Вместе с тем, отношение к ней, даже в ее революционных проявлениях, как к норме международных отношений в теории, не исключало стремления СССР поддерживать международную стабильность на практике, если эта стабильность отвечала советским интересам. Главными принципами подхода СССР в отношениях со всеми странами Запада и, прежде всего, с США были:

1) уход от прямого столкновения, кроме случаев прямого нападения на территорию СССР или стран Варшавского договора;

2) отказ от эскалации региональных конфликтов, способных перерасти в общий конфликт с США и странами НАТО;

3) диалог по основным международным проблемам;

4) укрепление биполярности как основного средства закрепления преобладания СССР и США в региональных делах и мировой политике в целом.

б) Кризис в социалистическом лагере

Решения, принятые на XX съезде КПСС, а затем и постановление ЦК КПСС «О преодолении культа личности И.В. Сталина и его последствий» вызвали широкий резонанс во всем мире, в том числе в странах социалистического лагеря. Поэтому вскоре после окончания съезда в апреле 1956 г. советское политическое руководство предприняло важный шаг по демократизации своих отношений с коммунистическими и рабочими партиями других стран и распустило Коминформ, который был своеобразным инструментом диктата Москвы в международном коммунистическом движении и в странах социалистического лагеря. В качестве демонстрации своей решимости изменить свои подходы во внешней политике страны в июне 1956 г. в отставку был отправлен министр иностранных дел СССР В.М. Молотов, и новым главой внешнеполитического ведомства страны стал один из главных идеологов нового хрущевского курса, его тогдашний фаворит Д.Т. Шепилов.

Эти решения вызывали неоднозначную реакцию в других коммунистических партиях. Прежде всего, они были с большой тревогой и недоверием встречены в Китае, где в те годы создавался собственный культ личности вокруг фигуры лидера китайских коммунистов Мао Цзэдуна. Пекин фактически не принял нового «ревизионистского» курса Н.С. Хрущева и очень подозрительно отнесся к его попыткам добиться улучшения отношений с западными странами на основе доктрины «мирного сосуществования».

Еще более критически новый хрущевский курс оценило албанское руководство во главе с Э. Ходжой, которое абсолютно не приняло линии Москвы на преодоление сталинского культа. Более того, резкое раздражение в Тиране вызывало стремление Н.С. Хрущева примириться с И.Б. Тито, которого албанские власти считали главным потенциальным противником их режима. В этой ситуации, на почве общего неприятия нового курса советского руководства, началось стремительное сближение двух стран.

Этот раскол в социалистическом лагере вскоре приобретет еще более острый характер и выльется не просто в идеологический спор трех компартий, а в фактический разрыв дипломатических отношений с Китаем и Албанией. Во многом вина за такое развитие событий лежала исключительно на Н.С. Хрущеве, который своим откровенно хамским поведением спровоцировал обострение конфликта трех стран на двух Совещаниях рабочих и коммунистических партий социалистических стран, проходивших в Москве 1957 г. и 1960 г.