Россия — Советский Союз, 1946–1991 гг. - Страница 157

157

В июле 1971 г. советник по национальной безопасности президента США Г. Киссинджер совершил тайный рабочий визит в Пекин, в ходе которого согласовал с китайским руководством основные условия предстоящей нормализации американо-китайских отношений. В феврале 1972 г. в Пекин с официальным визитом прибыл президент США Ричард Никсон, который провел очень плодотворные переговоры с высшими китайским руководством, включая престарелого Мао Цзэдуна. Основные условия американо-китайской нормализации были закреплены в знаменитом Шанхайском коммюнике, в котором обе державы отказались от попыток установить свою гегемонию в Восточной Азии и договорились выступить единым фронтом против попыток любой другой державы установить такую гегемонию в этом регионе. Иными словами, Вашингтон подтвердил намерение поддержать КНР в случае нарастания угрозы со стороны СССР, а Пекин обещал продолжить свою стратегическую линию на дальнейший отход от Москвы. Таким образом, речь шла об отказе Соединенных Штатов от прежней доктрины «двойного сдерживания» СССР и КНР в пользу сдерживания только одного Советского Союза, в том числе путем параллельных политических акций с коммунистическим Китаем.

6. Советско-американские отношения в первой половине 1970-х гг.

В феврале 1971 г. в традиционном радиообращении к нации президент США Р. Никсон впервые заявил о том, что ни одна из двух мировых держав не имеет явных преимуществ в ядерной сфере, что по существу стало первым примером открытого признания высшим руководством США того, что позднее стало называться «стратегическим паритетом». «Стратегический паритет» не означал равенства количественных показателей военного потенциала двух сверхдержав, он был не только напрямую связан с доктриной «взаимно гарантированного уничтожения», но и вытекал из нее. Этот паритет подразумевал соотношение сил в стратегической сфере, при котором военные потенциалы двух стран гарантировали каждой из них способность к нанесению настолько мощного ответного удара, что ущерб от него заведомо превышал мыслимые выигрыши, на которые могла рассчитывать противная сторона, решившаяся нанести первый или упреждающий удар. Такую способность каждая из сторон могла сохранять, совершенно не обладая численным превосходством над соперником по единицам боевой техники, пусковых систем и ядерных боезарядов. Главное, чтобы имеющиеся у нее наступательные средства было невозможно уничтожить одним ядерным ударом, и чтобы сохранившихся сил было достаточно для нанесения противнику неприемлемого ущерба, что подразумевало тогда уничтожение 25% населения и 70% промышленного потенциала страны.

Признание паритета означало, что ни при каких обстоятельствах сверхдержавы не смогут гарантированно уберечь себя от удара главного гипотетического противника. Значит, гарантией безопасности каждой стороны становилась ее фактическая уязвимость перед возможным ударом противника, и наоборот. Следовательно, приходилось смириться с этой взаимной уязвимостью сторон и отказаться от любых иных попыток решения этой проблемы, минуя переговорный процесс и поддержание режима военно-политической стабильности во всем мире. Кроме того, становилось очевидным, что к нарушению мировой стабильности могли привести не только резкий отрыв одной из сторон в области наращивания потенциала наступательного удара, но и создание одной из сторон высоконадежных оборонительных систем, способных существенно уменьшить ее уязвимость перед лицом гипотетического удара противника. Отсюда следовала и вся переговорная логика, что необходимо добиваться одновременных соглашений по ограничению наступательных и оборонительных систем вооружений.

Нормализация американо-китайских отношений, которая началась сразу после прихода к власти новой республиканской администрации во главе с президентом Р. Никсоном, произвела сильное впечатление на все страны мира, включая Советский Союз. В Москве не было сомнений в том, что Вашингтон будет вести традиционную игру в «баланс сил», пытаясь противопоставить американо-китайские отношения американо-советским, пугая обе крупнейшие социалистические страны перспективой «союза» Вашингтона то с Москвой, то с Пекином. Главным творцом новой американской внешней политики в администрации Р. Никсона стал помощник президента по национальной безопасности Генри Киссинджер.

С точки зрения логики «равновесия», американский «рывок» или «прорыв» на китайском направлении следовало компенсировать соразмерным успехом на советском направлении — иначе в системе международных отношений США могли возникнуть перекос в сторону КНР и вспышка отчуждения в отношениях с СССР, и как результат этого — общий рост нестабильности во всем мире. Последнее было невыгодно Вашингтону, который стремился к завершению Вьетнамской войны (1965—1973) и нуждался в одновременной поддержке Москвы и Пекина в этом вопросе.

В сентябре 1971 г. в Вашингтоне было подписано бессрочное советско-американское соглашение о мерах по уменьшению опасности возникновения ядерной войны между СССР и США. В соответствии с ним обе стороны обязались сразу информировать друг друга обо всех случаях «несанкционированного, случайного или иного необъяснимого инцидента, связанного с возможным взрывом ядерного оружия», а также принимать меры для предотвращения случайного или несанкционированного применения ядерного оружия, находящегося под контролем каждой стороны. Это соглашение регламентировало и ряд важных технических и организационных аспектов взаимодействия СССР и США в случае возникновения опасных ситуаций во избежание конфликта между ними. Это был первый документ после Карибского кризиса 1962 г., в котором фиксировались правила поведения сторон в случае возникновения «ядерной тревоги».

157